«Вы знаете, я люблю очень
дисциплину, правила: шаг влево, шаг вправо-
выстрел в затылок. Я иду только вперед» (П.
Бородин)
«Итоги»,
14.12.99
Оригинал
этого материала
«МН», 06.02.01
Тюрьма или свобода?
Пока у Павла Бородина есть выбор
Игорь Седых
Женевский
следователь Даниэль Дево неразговорчив. Он
никогда не дает интервью, и от него можно
услышать только: «Никаких комментариев».
Этот человек, которому в мае 1999 года было
поручено выполнение международного
следственного поручения российской
Генпрокуратуры по делу «Мабетекс»,
открыл собственное следствие по делу,
впоследствии получившему известность под
грифом «Бородин и другие».
Пока в прессе обсуждались показания
Филиппа Туровера, которые на поверку
оказались выдумкой, Дево молча копал
банковские документы, прослеживая каналы
движения казенных денег из России. В
результате в его поле зрения оказалась
компания «Мерката трейдинг» (Лугано),
которая принадлежит российскому
гражданину Виктору Столповских. В
документах, направленных Дево в Москву,
высказывалось подозрение, что за получение
контрактов на реставрацию Большого
Кремлевского дворца, здания Счетной палаты
и
переделку президентского самолета в
летающую больницу Столповских выплатил
высокопоставленным должностным лицам в
России порядка 60 миллионов долларов. В том
числе 25 миллионов якобы достались
тогдашнему управляющему Павлу Бородину и
его близким.
Напомним, что год назад именно Дево
выписал международный ордер на доставку
Бородина для допроса, и этот ордер был
направлен в страны, связанные со Швейцарией
соглашениями о взаимной выдаче лиц,
находящихся в розыске. Ныне генеральный
прокурор кантона Женева Бернар Бертосса
объясняет, что швейцарская процессуальная
практика не предусматривает направления
вызова для дачи показаний людям,
проживающим за границей. В то же время, по
кантональному закону, обвинение может быть
предъявлено только лично (до этого человек
считается только подозреваемым). И лишь
после этого может быть выписан ордер на
арест и предварительное заключение. Готовя
мотивацию для запроса в США об экстрадиции
Павла Бородина, женевская прокуратура
сформулировала два пункта будущего
обвинения: участие в преступной
организации и отмывание денег.
Бернар
Бертосса утверждает, что собрано «достаточно
доказательств» в подкрепление обвинения.
Помимо банковских документов следствие
располагает свидетельскими показаниями
Агима Джинали. Этот косовар в начале
деятельности компании «Мабетекс» был
правой рукой Беджета Паколли. Затем вместе
с Виктором Столповских приобрел в Лугано
прогоревшую фирму «Мерката трейдинг».
Напомним, что именно эта никому не
известная компания в 1995 году получила в
Кремле в высшей степени выгодные контракты.
Но в 1998 году партнеры что-то не поделили и
разорвали отношения. Когда владельцем «Меркаты»
заинтересовались в Швейцарии, Джинали
выступил в роли Туровера, но оказался
гораздо более осведомленным. С его подачи
женевское следствие заинтересовалось
контрактом на отделку президентского «ИЛа»,
по которому «Мерката» получила 39
миллионов долларов, заплатив выполнявшей
работы фирме-субподрядчику немногим более
трети суммы. Джинали якобы поведал Дево о
том, кто и как сорвал куш на этой операции.
Правда, помнится, в деле Сергея Михайлова
женевская прокуратура тоже располагала, по
ее словам, достаточными доказательствами и
надежными свидетелями, но они не выдержали
испытания судом присяжных. Какова же может
быть перспектива в деле Павла Бородина?
По швейцарско-американскому договору
мотивировку экстрадиции нужно было
представить в 40-дневный срок. В понедельник
5 февраля властями Швейцарии официально
передано мотивированное требование об
экстрадиции Павла Бородина.
Согласно тому же договору, американский
суд, который будет принимать решение об
экстрадиции, не будет вдаваться в суть дела
и лишь рассмотрит соответствие запроса из
Швейцарии правовым нормам и наказуемости
предполагаемых преступлений по
американскому закону. Иными словами, нет
никаких правовых возможностей завершить
дело в Америке. Однако, как признает
Бертосса, американское право создает
широкие возможности для затягивания выдачи
на годы за счет апелляций. Возможны и иные
сценарии.
Если Бородин убежден в своей невиновности,
он может дать согласие на выдачу по так
называемой упрощенной процедуре. Это
означает, что отпадет необходимость в
проведении суда в Нью-Йорке. Бородина
доставят в Женеву, где у него будет
возможность доказать свою правоту уже на
допросах у следователя. По мнению некоторых
экспертов, в этом случае Бородина могут
освободить под залог. Однако пока адвокаты
Бородина не рекомендуют ему идти на такой
вариант.
Теоретически возможен вариант с
признанием вины (plea bargain). Такой сценарий уже
был разыгран в деле бывшего украинского
премьера Павла Лазаренко. Его адвокаты
прибегли к plea bargain, достигнув
договоренности, что он признает два факта
хищений на общую сумму порядка 10 миллионов
франков в обмен на освобождение в Швейцарии
от дальнейшего преследования. Дело
Лазаренко по соглашению сторон было
рассмотрено в швейцарском полицейском суде
в отсутствие обвиняемого, и он был
приговорен к условному наказанию, запрету
на въезд в Швейцарию и конфискацию
расхищенной суммы, которая позднее была
переведена в Киев. Сам же бывший украинский
премьер до сих пор ждет процесса в сан-францисской
тюрьме уже по другим — американским —
обвинениям.
Хотя нельзя усматривать прямую аналогию в
делах Бородина и Лазаренко, процессуальные
события дают представление о том, как
функционируют американская и швейцарская
юстиция в подобных случаях.
Осведомленные лица в Женеве отводят
важную роль женевскому адвокату Бородина
Доминику Понсе, который считается крупным
специалистом по внесудебным
договоренностям. Если же «признательный»
сценарий будет окончательно отвергнут
защитниками, на Понсе ляжет основная
тяжесть в борьбе с прокуратурой в Женеве.
Несомненно, в случае этапирования
Бородина по решению американского суда
следователь Дево предъявит ему обвинение и
подпишет ордер на арест. Прокуратура будет
настаивать на заключении под стражу, чтобы
исключить побег, возможность сговора или
сокрытия улик. К этим же доводам она
наверняка прибегнет и при рассмотрении в
обвинительной палате ходатайства об
освобождении Бородина под залог, и от
адвокатов потребуются серьезные усилия,
чтобы настоять на своем.
Если дело дойдет до суда, то главная
коллизия неизбежно возникнет вокруг
обвинения в отмывании денег. В правовом
плане это вторичное правонарушение,
проистекающее из незаконного извлечения
доходов. Бертосса же считает, что
достаточно просто показать, что
высокопоставленный чиновник не может
законно получать «комиссионные» в
размере 25 миллионов долларов.
Однако адвокат Понсе отвергает этот довод.
Он указывает на то, что в деле отсутствует
пострадавшая сторона и Российское
государство не нашло никаких фактов
хищения средств. Поэтому не может быть и
речи о каких-либо незаконных доходах, а
следовательно, и об отмывании денег. Надо
сказать, что с 1 июля 2000 года в Швейцарии
вступил в силу закон, по которому следствие
может в случае подозрения в отмывании денег
оценивать возможное первоначальное
правонарушение по нормам швейцарского
права. Но, говорит адвокат, этот закон не
имеет обратной силы, а соответственно
доводы обвинения не выдерживают критики.
Если обвинению все же удастся убедить суд
в своей правоте, Павлу Бородину грозит
максимальное наказание в виде тюремного
заключения на срок до пяти лет, запрет на
въезд в Швейцарию и конфискация средств,
полученных незаконным путем, которые
должны быть возвращены России.
Это, однако, чистая теория, а на практике
исход прений сторон предсказать невозможно,
и уникальная работа следователя Даниэля
Дево по отслеживанию финансовых операций
«Мерката трейдинг» может оказаться
попросту невостребованной.
