Оригинал
этого материала
«Тайный
советник», №9 2000
Николай Упоров: «Бандюганы
меня звали обмороженный»
Вопросы задавал Максим Максимов
Михась думает, что победил
Среди
тех пользователей Интернета, кто проявил
интерес к сайтам «Тайного советника» и
Агентства журналистских расследований,
оказался и житель Швейцарии Николай Упоров.
Его имя сразу напоминает о знаменитом
женевском процессе над лидером «солнцевских»
Сергеем Михайловым (по кличке Михась).
Упоров, бывший сотрудник московского
Регионального управления по борьбе с
оргпреступностью, выступил на этом
процессе как один из главных свидетелей
обвинения. В 1997 году из-за постоянных угроз
со стороны бандитов Упоров вынужден был
уволиться из РУОП с должности зам.
начальника отдела и попросить в Швейцарии
политическое убежище. В ряде СМИ проходила
информация о том, что Николай Упоров
работает в швейцарской полиции
консультантом по русской мафии.
Мы воспользовались случаем и попросили
Николая Упорова ответить на наши вопросы по
электронной почте, что он любезно
согласился сделать.
— Являетесь ли вы гражданином Швейцарии?
Ваше официальное место работы и должность?
— Работаю. Официально. Не в разведке.
Остальное без комментариев. Только могу
пояснить, что почти два года жил на
социальное пособие как беженец.
Гражданином Швейцарии не являюсь.
— В чем главная причина провала процесса
над Михайловым — коррумпированность
российских органов, предвзятость (некомпетентность,
продажность и т.д.) судей, слабость
обвинения?
— Слабость обвинения — это и есть все
перечисленное выше.
Коррумпированность российских органов?
Хочу заметить, что, по моему мнению, 80 %
российских сыщиков (во всех областях: МВД,
налоговой полиции, ФСБ) являются
порядочными людьми и ХОТЯТ И МОГУТ бороться
с беспределом. Однако… «паршивая овца
все стадо портит». Минутная, по телефону,
утечка информации при подготовке важной
операции может испортить годовую работу
целого подразделения. Бюрократия при
подготовке мероприятий — то бишь большое
количество согласований и санкций —
приводит к этой самой утечке, да еще
затрудняет выявление ее канала. Это по
поводу коррупции в МВД, ФСБ, Прокуратуре и т.п.
Продажность судей?.. Нет, не думаю, скорее —
желание избежать лишних волнений для себя,
нежелание задуматься о грозящей опасности,
нежелание брать на себя гражданскую
ответственность. Все это было подкреплено
блестяще подготовленными адвокатами,
которые прекрасно выступали и руководили
подготовкой защиты. «Надо оспорить факс
из РУОП, он нам мешает…» — Бац! И за 5 ДНЕЙ (спросите
у сыщиков, реально это или нет) защита
приобретает официальную справку из
Генеральной прокуратуры о том, что в
отношении Михайлова НИ У ПРОКУРАТУРЫ, НИ У
ФСБ, НИ У МВД, НИ У ФДНП нет уголовных дел и
претензий к нему нет. ЗА ПЯТЬ ДНЕЙ!
А потом только, летом 1998 года, приходит
письмо из Генпрокуратуры о том, что да,
действительно, такой человек нам известен
именно с той стороны, с какой вы его
подозреваете… Интересно, а?..
Некомпетентность? О какой компетентности
работников можно говорить, если в стране
уголовное законодательство и уголовный
процесс не были адаптированы к борьбе
против организованной преступности. Что
касается полиции, прокуратуры и судей
Швейцарии, то мне нечего сказать. Я вижу
очень УМНЫХ, Интеллигентных, Грамотных
людей, которые прилагают все свои силы, но…
закон в Швейцарии не «дышло». Вспомните
наше законодательство. С 1988-го, когда
Александр Гуров заявил открыто о
существовании мафии в России, и до самого 1997
года, несмотря на многочисленные запросы и
просьбы принять закон о борьбе с
организованной преступностью, этот закон
не был принят. Да и сейчас, увы… он слабоват
для такой коррумпированной страны, как
Россия.
Поймите также еще одно. Маленькая
Швейцария оказалась один на один перед
мощной, хорошо развитой, с большими
коррумпированными связями российской
организованной преступностью. Была ли
помощь из России? Да, но почти на уровне
самодеятельности. Любые попытки направить
в Швейцарию что-либо значительное,
доказательное, наталкивались на мощное
противодействие. При существовавшем
положении дел этот процесс был проигран
заранее. Как свидетель я не мог вмешиваться
в подготовку процесса, со мной практически
не было контактов, за исключением вопросов
безопасности. Поэтому о многих фактах я
узнал только после процесса, увы… Будь по-другому
— может, я бы смог больше помочь.
— Вы фигурируете в книгах Олега Якубова
«Михайлов или Михась?» и Валерия
Карышева «Солнцевская братва» (под
именем опера Угрюмова по кличке Упор). Как
вы оцениваете эти книги?
— Господин Якубов, выходя довольным из
зала после вынесения решения суда, говорил
про Михайлова: «Он сам мне пожал руку!»
Смешно… Если выдавать только часть
документов, не обращая внимания на другую,
более значительную (как делал он), то это
будет полуправда, а вернее — ложь. В его
книге фигурирует некая Юлия Лебедева,
балетмейстер — восторженная девица,
делившаяся своими воспоминаниями о Шон
Дулонне, «пострадавшая из-за любви». Не
смешите меня! Она была арестована в связи с
заявлениями танцовщиц, одну из которых она
избила и у которой забрала деньги и
золотишко в такси. Я не буду говорить о том,
что мне известно про нее еще, — это не
материал для книги или статьи. Но пусть она
лучше постарается загладить тот вред,
который причинила девчонкам, поехавшим на
честную работу за кордон.
Карышев? Интересно и смешно. И почти ни
слова правды. Я читал это как
художественное произведение, не
претендующее на правду. Кстати, опер
Угрюмов — это не я, далеко. Мой характер и моя
судьба очень сильно отличаются от его героя.
Но некоторых героев я узнал. Карышева я не
ругаю, так как он честно написал, что книга
не может быть использована как документ.
Другое дело — Якубов, который, если я не
ошибаюсь, еще и до процесса пописывал под
псевдонимами статьи в защиту Михайлова,
причем, перевирая все на свете.
— Вы начинали работу в РУБОП (тогдашнем ОРБ)
вместе с Рушайло. Как вы оцениваете
личность этого человека и тянущийся за ним
шлейф всевозможных обвинений (от
причастности к убийству Отари до
преступных связей с Березовским)?
— Владимир Борисович — очень неоднозначный
человек. Несмотря на все, что я о нем слышал
из разных источников, могу сказать: то, что
борьба с организованной преступностью в
Москве началась, это его большая заслуга, он
сделал все, что можно, для создания сильной,
умной и эффективной службы. Его беда, что он
карьерист и не стеснялся в способах. Жалко.
Я считаю, что он очень умный и сильный
человек. Сломался он на власти, кстати, не
без помощи бывшего министра-профана
Куликова и бывшего начальника ГУОП Петрова,
который в организованной преступности
разбирался так же, как я в скрипке. Если бы
Рушайло дали в свое время возможность
применить его ум и волю на том уровне,
которого он заслуживал, то не было бы всех
тех грязных моментов, которые его испачкали.
У меня есть слабая надежда, что он сможет
перерезать все те нитки, за которые его
дергают, вернуться к той цели, ради которой
он шел… И тогда будут не только палочки в
отчетах, но тогда и бандиты взвоют!
— Многие писали о том, что предоставление
вам политического убежища было результатом
вашего сговора со швейцарскими властями — в
обмен вы пообещали выступить свидетелем
обвинения против Михася. Насколько
серьезна была та опасность, что угрожала
вам и вашей семье в Москве? Якубов пишет, что
вы бросили в Москве прежнюю семью и уехали в
Швейцарию с новой. Так ли это?
— Я думаю, что, объединив два вопроса
вместе, я поступлю правильно. Итак, что есть
сговор? В 40 лет бросить работу, которой
отдал половину своей жизни, друзей, прервав
контакты со своими родными и близкими,
чтобы уехать в страну, язык которой ты не
понимал, знать, что вернуться — это
подписать себе смертный приговор? Был бы я
один — я бы подумал, но со мной была семья,
КОТОРАЯ УЕХАЛА СО МНОЙ. Я получал угрозы уже
давно, некоторые мои бывшие коллеги помнят,
что в 1989 году у меня была похожая ситуация,
но я не уехал. Тогда это были люди
Сильвестра (ставшего потом приятелем
Михайлова) — какая разница! Дать показания —
был мой долг, как гражданина, как Патриота (я
не боюсь высокопарного слова). Знаете, какая
у меня кличка была среди бандюганов?
Обмороженный! Потому что я не брал
бандитские бабки, потому что я не предавал
своих друзей.
Ошибка с моей семьей вышла из-за
некорректного перевода. Кстати, многое в
моих показаниях было некорректно
переведено. А в ответ на мою просьбу в суде
просмотреть видеокассету с моим допросом,
чтобы увидеть, что я не меняю показания и не
путаюсь, мне сказали, что кассета не
приобщена к делу (это недоработка
процессуальных правил).
Опасность была серьезней некуда.
Информация о готовящейся надо мной
расправе была не только у меня от моих
источников, но и у моих коллег, и в ФСБ. Что
было бы мне легче — «договариваться»,
как заявили некоторые, с полицией и иметь
неопределенность и угрозу жизни очень
долгий период или взять 2 миллиона баксов,
которые мне предложили через одного из
коллег за отказ от показаний? Заказ на меня
был сделан, и, судя по информации, которой я
обладаю, заказ не отменен.
— Кто конкретно в России приложил руку к
развалу процесса над Михасем («солнцевский»
прокурор Кисель, начальник следственного
управления Генпрокуратуры Казаков,
генеральный прокурор Скуратов, кто-то из
ваших коллег в РУОП)?
— Без комментариев. Я надеюсь, что еще
всплывет ВСЯ ПРАВДА о процессе, а не ложь,
описанная в книге. Однако по поводу
генпрокурора хочу сказать вот что. Он, Юрий
Скуратов, был первый из больших чиновников,
кто не побоялся открыто заявить, что
Михайлов — лидер преступной организации, он
подписал то письмо 1998 года, он инициировал
многочисленные проверки и расследования в
своем ведомстве по поводу странных
документов защиты, полученных в
прокуратуре. И я преклоняюсь перед ним. НО…
Он был записан с его согласия в свидетели
обвинения. Он мог переломить процесс. Это
был бы такой удар по Михайлову, после
которого у суда не оставалось бы иного
решения, как о вынесении обвинительного
приговора. ОН НЕ ПРИЕХАЛ НА ПРОЦЕСС! Для
меня это много значит.
— Как вы оцениваете профессионализм таких
людей, как судебный следователь Жорж Зеккин,
обвинитель Кроше, председатель суда г-жа
Сталдер, агент ФБР Роберт Левинсон? Почему
спецслужбы Европы и США оказались
бессильны перед Михасем? Как мог произойти
казус со свидетелем Орловым (по словам
Левинсона, «солнцевские» ему выбили
глаз, но в зале суда Орлов
продемонстрировал всем оба целых глаза)?
— Г-н Зеккин делал все, что мог. К сожалению,
то, что он понял, каково истинное лицо
Михайлова, процессу навредило, так как
позволило защите заявить о необъективности
ведения следствия. С Кроше я имел дело
только в зале суда, поэтому сказать о нем
ничего не могу. Мадам президент, как мне
кажется, прекрасно поняла, кто такой
Михайлов, почему он здесь и т.д. Но судья
должен блюсти закон и толковать все
сомнения в пользу обвиняемого. Это
презумпция невиновности. Это невольно
заставляет судей идти ПРОТИВ их желания и
воли. Это мое мнение, контакт у меня с судьей
был чересчур краток, чтобы судить
объективно. Левинсон — очень грамотный
специалист, я имел возможность убедиться в
этом после процесса. Его беда, а не вина, что
его источник перепутал Леонида Орлова с
Лешей Кашаевым, которому действительно в
самом начале борьбы за сферы влияния выбили
его ИСКУССТВЕННЫЙ глаз у ресторана «Олимпийский».
Эта история, видимо, была возведена в
легенду о мощи «солнцевских» и
сослужила плохую службу Левинсону.
Остальное, заметьте, никто не оспаривал.
Левинсона пытались обвинить в том, что «он
занимался шпионской деятельностью на
территории России». Помилуйте, шпионская
деятельность — это когда собирают сведения
о стратегически важных объектах и планах.
Левинсон же занимался тем, что собирал
сведения о русской мафии. Или мафия — это
тоже стратегия и политика России? Не думаю.
Спецслужбы бессильны? Нет, просто
поторопились с арестом из-за некоторых
обстоятельств, и обстоятельства сыграли
Михайлову на руку.
— Ну а какова была роль в процессе Карлы
дель Понты, бывшего генпрокурора Швейцарии?
— Надзорная. Она не имела никакого
отношения к процессу.
— Действительно ли у вас на руках не было
ни одного документа и все свидетельства
основывались только на оперативных данных?
Если так, то реально ли было вообще выиграть
этот процесс?
— Я привез с собой некоторые документы. Не
знаю, были ли они предъявлены суду.
Некоторые оперативные данные можно
подтверждать фактами, имевшими место. Мой
первый допрос длился 8 часов. В суде все было
намного короче, хотя должно было быть
длиннее. Я бы мог привести факты. Для того
чтобы выигрывать процессы у мафии, нужно
менять законы о свидетелях, потерпевших. Вы
не обратили внимания, что Комитет по защите
прав человека занимается обвиняемыми,
подозреваемыми, задержанными, осужденными,
НО НЕ ЗАНИМАЕТСЯ ЗАЩИТОЙ ПРАВ ПОТЕРПЕВШИХ,
СВИДЕТЕЛЕЙ, наконец, ОБЩЕСТВА от
преступников? Или у нас нет права на жизнь
без опасений быть убитым, ограбленным или
обворованным в той или иной форме?
— Не было ли больше встреч с Михасем после
процесса? Дает ли о себе знать кто-либо из
«солнцевских»?
— На первый вопрос отвечу — нет. На второй —
без комментариев. Но хочу сказать: ЕСЛИ КТО-ТО
ЧТО-НИБУДЬ СДЕЛАЕТ С ТЕМИ, КТО МНЕ ДОРОГ, ТО
Я ЗНАЮ, КОГО И КАК ИСКАТЬ. Я ГОВОРЮ ОБ
ОРГАНИЗАТОРАХ. ЕСЛИ ЧТО-ТО СЛУЧИТСЯ СО МНОЙ,
ТО ЗА МЕНЯ ЭТО СДЕЛАЮТ МОИ ДРУЗЬЯ.
— Где Вы сейчас живете? Ваш образ жизни,
распорядок дня? Есть ли у вас охрана? Состав
семьи, отдых, увлечения.
— БЕЗ КОММЕНТАРИЕВ.
— Последний год наши следователи из
Генпрокуратуры часто ездят в Швейцарию
встречаться с коллегами. Есть ли в этом
какой-нибудь смысл, кроме туризма? Чем
закончится всем надоевшее дело по «Мабетексу»?
Что известно о Даниеле Дево, пообещавшем
привлечь к ответственности Пал Палыча
Бородина?
— Сотрудничество между всеми видами
правоохранительных органов, начиная от
военного следствия и кончая контактами на
уровне ответственных лиц, всегда полезно.
Однако когда Швейцария не может получить
для себя ответы на очень важные вопросы, я
имею в виду официальные ответы, и в то же
время вся пресса полна этих ответов, причем
журналисты ссылаются на наличие
официальных документов, то получается
странновато…
По «Мабетексу» — без комментариев.
Поймите меня, я не работаю в качестве
консультанта, как сказали некоторые СМИ.
Все дела полиции и прокуратуры Швейцарии —
это их дела, и только они могут решать
вопросы о передачи того или иного материала
в следствие. С Дево я лично не знаком, но
верю в то, что это очень сильный и грамотный
следователь.
