Крах мифа о несгибаемом Волкове

Крах мифа о несгибаемом Волкове
Оригинал
этого материала
«Коммерсант»,
22.08.00
Волков снова ввязался в
скандальное дело. Об уходе его на пенсию
Екатерина Заподинская
Завершилась
карьера следователя по особо важным делам
Генпрокуратуры Николая Волкова, недавно
вернувшегося из Швейцарии с документами о злоупотреблениях
в «Аэрофлоте». В минувшую пятницу
руководство прокуратуры уличило его в
превышении служебных полномочий, и Волков
подал рапорт об уходе на пенсию. И. о.
генпрокурора Юрий Бирюков сразу же его
подписал. Сам Волков сказал корреспонденту
Ъ, что ушел из-за оказанного на него
давления: «Карманным я не буду».

Известие об отставке следователя Волкова
его коллеги встретили с нескрываемой
радостью. Волков был в Генпрокуратуре белой
вороной: имел хорошее образование; писал
стихи; мало пил; несмотря на неоднократные
запреты руководства, общался с прессой (даже
участвовал в передаче «Герой дня без
галстука» на НТВ). И одновременно доводил
до суда сложные многоэпизодные дела о
хозяйственных преступлениях.

В начале 90-х годов он пришел в
Генпрокуратуру из МВД и тогда был мало кому
известен. Не имея жилья и демонстрируя
редкий аскетизм, ночевал прямо в кабинете
на матрасе. Когда в 1996 году ему досталось
уголовное дело о хищениях денег, выделенных
на восстановление Чечни (по нему был
арестован бывший мэр Грозного Бислан
Гантамиров), Волков поехал в Грозный и там
под обстрелом проводил обыски в Минфине
республики и местной мэрии. А вернувшись,
заявил, что лучше бы обменять Гантамирова
на российских военнопленных, чем держать в
тюрьме: «Жизни наших мальчишек дороже».
Но руководство его в этом не поддержало, и
Гантамиров досидел до суда (ему дали шесть
лет лишения свободы), а затем был помилован
указом президента и назначен
замруководителя чеченской администрации.

В 1998 году Волкову поручили весьма
ответственное «дело статистиков», по
которому были арестованы за взятки семь
человек, в том числе глава Госкомстата Юрий
Юрков и его заместители. Проведя основные
следственные действия, Волков неожиданно
подает первое свое заявление об отставке.
Это был своеобразный демарш, нацеленный на
привлечение внимания к его плачевным
жилищным условиям: «Я возвращаю
государству миллионы долларов, а мне не
могут выделить $40 тыс. на покупку жилплощади».
Руководство тогда предоставило Волкову
служебную квартиру, и он остался работать.

Известность же Волков приобрел полтора
года назад, когда принял к производству
скандальное дело о злоупотреблениях в «Аэрофлоте».
По нему он предъявил обвинение Борису
Березовскому в незаконном
предпринимательстве и отмывании преступно
нажитых капиталов. В этот момент ему и
улыбнулось счастье. Управделами президента
Павел Бородин, управление которого
распространялось и на прокурорские блага, в
обход существующей в Генпрокуратуре
очереди на квартиры, предложил Волкову
просторное жилье в пределах Садового
кольца, из которой очень кстати выезжала
семья одного именитого ученого.

Новая квартира испортила его отношения с
коллегами по Генпрокуратуре: многие
перестали подавать ему руку и звать на дни
рождения. Но Волков не унывал, увлеченно
занимаясь квартирным ремонтом и семейным
строительством (знакомство с будущей женой
состоялось на рабочем месте, где Волков
допросил ее в качестве свидетеля по одному
из дел). Прятных хлопот не омрачило даже
снятие обвинений с подследственного
Березовского. Периодически следователь
подогревал интерес к себе заявлениями о
готовящимся на него покушении или же о
планируемых новых обвинениях Березовскому,
которые потом сам же и опровергал.

А в ходе июльского визита в Швейцарию (где
он получил огромную партию документов по
делу «Аэрофлота») Волков пообещал
предложить своему руководству возбудить
дело о хищении полученного Россией кредита
МВФ (якобы швейцарцы поделились с ним
информацией по этому поводу). Но сразу по
возвращении в Россию он свои слова
дезавуировал, и никакого дела возбуждено,
конечно же, не было.

Между тем над Волковым сгущались тучи: в
кулуарах обсуждалось его скорое
отстранение как «политически
неблагонадежного» от дела «Аэрофлота».
А Волков, сам того не желая, еще и приблизил
свою отставку, направив по факсу письмо за
подписью генпрокурора Владимира Устинова
швейцарским прокурорам с приглашением
посетить Россию. В тот же день, как
рассказывают следователи, это письмо
попало в ФСБ, и чекисты проинформировали о
нем исполняющего обязанности генпрокурора
Юрия Бирюкова (Устинов был в отпуске).
Бирюков вызвал к себе Волкова, показал «улику»,
и тот без промедления написал заявление об
уходе на пенсию. Скорее всего, Волкову
пригрозили уголовным делом за подделку
письма генпрокурора, но на самом деле
нарушение не носило криминального
характера: следователь просто не
согласовал свои действия с руководством. В
результате возникла масса проблем: где
размещать гостей, на какие деньги содержать
и, самое главное, о чем им рассказывать. Ведь
все так называемые совместные
расследования пока безуспешны.

Вчера Волков начал сдавать дела и собирать
вещи, чтобы больше уже не возвращаться в
прокуратуру. По его версии, отставка
связана исключительно с тем, что он не
сработался с руководством (см. интервью).
Однако в Главном следственном управлении
Генпрокуратуры считают, что причина более
прагматическая: «Получил квартиру,
большую прокурорскую пенсию, неоднократно
за счет прокуратуры побывал в Швейцарии —
теперь можно и уходить».

Таким образом, миф о несгибаемом борце с
преступностью следователе Волкове
развеялся. И швейцарских прокуроров
приглашать теперь некому. А генпрокурору
Устинову слишком глубоко копающиеся в «семейных»
делах и чрезмерно усердные в поиске денег
от МВФ гости и не нужны.
***
«Буду просить милостыню в
переходе»
Корреспонденту Ъ ЕКАТЕРИНЕ
ЗАПОДИНСКОЙ удалось вчера взять интервью у
НИКОЛАЯ ВОЛКОВА.
— Николай Васильевич, вы уходите на
пенсию?

— Да.

— Это связано с направленным вами в
Швейцарию факсом?

— Да нет. Но сначала давайте лодку
поднимем.

— Ваша отставка — тоже значимое событие.

— Да что вы, мы мелкие сошки.

— И все же, вас вызвал и. о. генпрокурора
Бирюков — и что было дальше?

— Раньше давали.

— Кому вы передали дело «Аэрофлота»?

— Пока никому. Процесс передачи будет
длиться неделю, кого назначат руководить
следственной группой, я не знаю.

— И чем вы теперь будете заниматься?

— В переходе буду просить милостыню.
Напишите, что я подтвердил, что ухожу, и
точка.