Доверчивые звери выходили из лесу
к кормушке, а Михалков хладнокровно
их расстреливал
Охотничьи рассказы
Оригинал
этого материала
«Собеседник»,
09.02.01, «Никита Михалков завалил двоих»
Ольга Ларионова
О Михалкове-
охотнике в Костроме ходят
легенды. Едва переехали через Волгу, с
которой, собственно, и начинается этот
старинный русский город, на нас посыпались
истории о том, как известный режиссер,
прозванный местными егерями «сибирским
цирюльником», охотится в здешних лесах. Три
года назад Никита Сергеевич в Костроме
снимал юнкерские эпизоды для своего
знаменитого фильма, успевая в перерывах
между работой то и дело наведываться в
уютные деревянные домики охотников. Из
самой же охоты Михалков умеет устраивать
целые действа. «По-царски, — говорят
костромичи, — недаром ведь он в фильме
императора играет».
Вот и две недели назад режиссер отметился в
Костроме.
Приехал инкогнито, даже местные журналисты
не успели ничего пронюхать. Однако
останавливаться в домиках для охотников,
как он это делал в прежние годы, не стал.
Облюбовал номер люкс гостиницы «Волга».
Около часа мы колесили по заснеженным
дорогам, которые все дальше и глубже
уводили нас в глухие костромские леса. Чуть
позади осталась деревня Сусанино,
неподалеку от которой и пострелял
последний раз Никита Сергеевич. Наконец
водитель заглушил мотор машины. Навстречу
вышел начальник Сухоруковского участка
Анатолий Любимов. Он сопровождал Михалкова
на последней охоте.
— Пойдемте, покажу вам, где лежали
подстреленные лоси, — здороваясь, сказал
Анатолий Васильевич.
Прогулка предстояла по заснеженному
сосновому бору. Единственная постройка на
полкилометра в округе — деревянная вышка. С
нее приезжие и валят дичь, в основном
кабанов, для которых внизу пристроена
кормушка. Доверчивые звери выходят из лесу
подкрепиться, а их…
— Михалков охотился чуть поодаль, метрах в
четырехстах отсюда, — стал рассказывать
Анатолий Васильевич, когда мы забрались на
вышку. Из ее небольшого окошка вся
местность была видна как на ладони. — Но это
был уже второй загон. Первый, к сожалению,
для него закончился безрезультатно.
Видя, что не то что царской, но и обычной
охоты не получается, егеря разволновались.
На следующий день Михалкова повезли к вышке.
— Было около трех часов дня, когда мы сюда
приехали, — вспоминает Анатолий Любимов. —
Ближе к четырем лоси уже становятся на
жировку (кормятся. — Ред.). Ждем. Наконец
вдалеке показалось пять животных.
Загонщики пошли. Минут через 15 смотрим: два
лося идут осторожно в направлении, где
спрятался Михалков. И вдруг четыре выстрела…
Завалил двоих — полуторагодовалого и
взрослого, весом в 170 килограмм. Обоим попал
между лопаток. А ружье у Никиты Сергеевича
мощное — немецкая трехстволка «Штуцер» с
великолепной оптикой.
Подстреленных животных «Бураном»
поволокли по снегу к вышке и тут же, не
мешкая, разделали. Два кровавых пятна,
словно дожидаясь нашего приезда, отчетливо
проглядывали сквозь припорошивший их снег.
Страсть к охоте знаменитому режиссеру
привил дядя Петр Глебов, не менее известный
в свое время артист театра и кино. Еще
маленьким пацаном брал он Никиту с собой на
дичь и учил его азам мастерства, например,
кричать уткой, подзывая селезня. Да и
наследственность у него серьезная,
практически все в роду были охотниками,
даже бабушка. Та просто с коня не слезала:
травила борзыми волков и лисиц.
— Однажды Петр Глебов, который тоже любил
поохотиться в наших лесах, рассказывал, что
каждый раз, когда они с Михалковым
добирались из Москвы, то справа, то слева
попадались маленькие церквушки, —
вспоминает Анатолий Васильевич. — Как
проезжаем, Никита все крестится. Едем
дальше — снова крестится. Приезжаем,
начинается охота, расставляют нас по
номерам, все звери идут на него. «Ну, почему?»
— спрашиваем мы его. «Креститься надо», —
отвечает он, улыбаясь.
— Неужели он и вправду такой удачливый?
— Я уже 22 года работаю в этом хозяйстве.
Каждый раз, когда к нам приезжает, вся дичь
— его. При этом ни разу не промахнулся.
Очень редкое качество для охотника. В 1999
году он тоже приезжал на закрытие сезона, в
пойме Анды охотился. На него вышли два лося.
Три выстрела — один зверь прямо на месте
лег, а второй успел еще немного пробежать…
В прошлом году, кстати, тоже все было удачно.
Но самая интересная история произошла с
Михалковым 15 лет назад недалеко от деревни
Сандогоры. Тогда он первый раз пошел на
медведя. Стоял август. В это время косолапые
выходят на поля полакомиться овсом перед
зимней спячкой. Охотники залегают на
лабазах (лежаки из жердочек на деревьях. —
Ред.) и ждут. Прождать так можно много часов.
А Михалкову и тридцати минут хватило. Один
выстрел — и зверь мертв.
— Сейчас он на медведей в Вологде охотится,
у нас все больше на лосей да на глухаря, —
говорит Анатолий Любимов. — Когда уезжал
последний раз, сказал, весной приедет за
глухарями. А еще говорит, что ничего лучше
русской охоты нет. И в Африке, где он с
Ястржембским и Позгалевым охотился на
экзотических животных, все равно не то…
